Матчасть для Шэн и Кэйлаша

[av-orange]

Стратегема №15. Катик, это к нашему с тобой разговору, что у боевых командиров своя Камасутра

Предисловие

Уже в книге "Гуань-цзы", приписываемой политическому философу Гуань Чжуну (VII в. до н. э.), говорится:

"Когда тигр или леопард покидают свое логово и приближаются к людям, они становятся добычей людей. Пока тигр или леопард полагаются на свое логово, им удается сохранять свою силу".

До сих пор сохранившая употребительность китайская пословица гласит: "Ху ло пин ян бэй цюань ци", что означает в переводе: "Если тигр спускается на равнину, на него тут же набрасываются собаки".

В формулировке Стратагемы № 15 "тигр" - образное наименование противника, а "гора" - образное же обозначение наиболее привычного и подходящего для противника поля сражений. Цель Стратагемы № 15 состоит в том, чтобы выманить "тигра" с его "горы". Это необходимо прежде всего, если имеешь дело с сильным "тигром". Ведь если допустить, чтобы сильный "тигр" пользовался еще и преимуществом своего положения на "горе", ситуацию можно будет описать с помощью другой китайской поговорки: "Вэй ху фу и" - "Снабдить тигра крыльями", то есть сделать сильного противника еще сильнее.
Путешествие к Сыну Неба

Князь У (770-774 до н. э.) из Чжэн имел двух сыновей. Старший из них, У Шэн, явился на свет перевернутым, то есть вперед ногами. Из-за тяжелых родов его мать его возненавидела. Она страстно полюбила своего второго сына, Дуаня, и хотела, чтобы он унаследовал трон. Но отец, уважая традиции наследования, противился этому; кроме того, старшему сыну нечего было поставить в вину. Поэтому Дуань получил только небольшой удел, а У Шэн был назначен официально наследником и после смерти отца получил его скипетр. Он правил Чжэн под именем князя Чжуана (743-701 до н. э.).

Мать, недовольная положением своего любимого сына, попросила нового князя отдать в удел брату большой город Чжи. Князь отклонил ее просьбу, так как город этот был слишком значителен. Тогда она потребовала для младшего сына важный город Цзин.

Советник князя Чжай Чжун предостерег князя, говоря, что по закону самые большие удельные города не должны превышать по размеру трети столицы, а город Цзин этому правилу не отвечает. Как не могут на небе светить два солнца, так не должно быть в государстве двух правителей. Город Цзин расположен в центре страны, его население весьма велико, и в политическом и военном отношении он не уступает столице. К тому же Дуань - любимый сын вдовы князя. Если дать ему этот город, волей-неволей в стране появятся два правителя.

Но князь отвечал, что таков приказ его матери, и отдал Дуаню город Цзин. Перед отъездом Дуань встретился с матерью, посоветовавшей ему готовиться в своей новой цитадели к удобному случаю для захвата трона.

Вскоре Дуань повелел военачальникам западной и северной границ подчиняться его приказам, в том числе в военном отношении, что не подобало ему как удельному владетелю. Затем он оккупировал прилегающие территории и увеличивал свои силы с каждым днем.

Об этом стало известно при княжеском дворе, но сам князь ничего не предпринимал. Один сановник, по имени Гунцзы Люй, посоветовал ему как можно быстрее устранить младшего брата. Но князь ответил: "Дуань - любимый сын моей матери. Он мой младший брат. Как могу я из-за клочка земли повести себя не по-братски и перечить матери?"

Гунцзы Люй отвечал, что медлить в решительный момент - верный путь к неудаче. А потерпев неудачу, раскаиваться будет поздно.

Князь Чжуан вздохнул: "Ах, я уже неоднократно обдумывал этот вопрос. Конечно, Дуань определенно собирается узурпировать трон. Но открыто он до сих пор не взбунтовался. Если я что-нибудь ему сделаю, мать станет строить против меня козни и весь свет обвинит меня в отсутствии братской любви и почтительности к матери. Единственное, что мне остается, - делать вид, что я ничего не понимаю, оставить брата безнаказанным и ждать, пока он не дойдет до явно бунтовщических действий. Тогда у меня будут доказательства его преступных намерений".

Гунцзы Люй возразил: "С одной стороны, вы правы. Но с другой стороны, ваш брат с каждым днем становится все могущественнее. Скоро он будет сильнее вас. Что, если мы побыстрее устроим так, чтобы он обнаружил свои намерения, и тогда уже без колебаний уничтожим его?"

И Гунцзы Люй предложил такой способ: князь, который уже давно, боясь нападения со стороны брата, не покидал княжества, должен отправиться на аудиенцию ко двору Сына Неба. В отсутствие князя его брат наверняка попытается напасть на столицу. Он, Гунцзы Люй, будет ждать с войском в засаде близ резиденции Цуаня и, как только Дуань выйдет из города со своими войсками, займет Цзин. Тогда младший брат потеряет свою опорную базу, и будет несложно обезвредить его.

Князь согласился с этим планом. Он поставил Чжай Чжуна наместником на время своего отсутствия. Мать князя сочла момент благоприятным для исполнения своих планов и отправила к младшему сыну вестника с тайным посланием касательно захвата столицы. Но Гунцзы Люй захватил вестника и убил. Письмо он переслал князю Чжуану, а к его брату отправил другого вестника с письмом сходного содержания. Дуань отослал гонца с ответным письмом к матери. В этом письме он назначал точную дату запланированного военного выступления. Это письмо также досталось Гунцзы Люю. Гонца он отправил к матери князя с фальшивым письмом подобного же содержания.

Теперь у князя Чжуана были в руках вожделенные доказательства. Он попрощался с матерью и с большой помпой отправился в сопровождении личной гвардии ко двору Сына Неба. Одновременно Гунцзы Люй с войском устроил засаду поблизости от города Цзин и там ожидал, когда "тигр" оставит свою "гору".

Дуань вывел из города всех воинов и двинулся на столицу под тем предлогом, что он обязан в отсутствие брата обеспечивать ее безопасность. Город Цзин, в который Гунцзы Люй перед тем заслал своих агентов для возбуждения беспорядков, остался без охраны и был быстро взят.

Дуань узнал в пути о падении Цзина. Он тут же приказал войску поворачивать назад и остановился лагерем за городскими воротами, чтобы подготовиться к штурму. Но его люди были деморализованы. Проникшие тайно в лагерь агенты Гунцзы Люя распространили сведения о предательских планах княжеского брата, вследствие чего ночью половина армии дезертировала.

Дуань попытался бежать с остатком войска в Яньи, но и этот город был уже занят войсками князя. В конце концов Дуань вернулся в тот небольшой городок, власть над которым не удовлетворяла его ранее. Но войска князя уже приближались. Городок был слишком мал, чтобы противостоять наступлению. Дуаню ничего не оставалось, как покончить с собой.
Просьба о помощи Сунь Цэ

В последнее десятилетие династии Хань (206 до н. э. - 220 н. э.) окраинные области Китая оказались под властью множества правителей. К югу от Янцзы, там, где теперь расположен Шанхай, возникло два основных центра, один на юго-востоке, в районе современной провинции Цзянсу, подчинявшийся Сунь Цэ (175-200), правителю Гуйцзи, а другой на северо-западе, на территории современной провинции Аньхой, где правил Лю Сюнь, владыка Луцзяна.

Оба этих властелина спорили между собой за единоличную власть над Южным Китаем. К 199 г. Лю Сюнь так далеко распространил свое могущество, что стал представлять непосредственную угрозу для Сунь Цэ.

Что же делать? Многие чиновники и советники Сунь Цэ настаивали на немедленном походе против Лю Сюня и уничтожении последнего в решающей схватке. Но некоторые думали иначе. Они считали слишком опасной прямую конфронтацию с таким сильным противником. Один из них, Чжоу Юй (175-210), предпочитал стратагему опосредованной конфронтации; он полагал, что, прежде чем "лезть в тигриное логово", следует "сманить тигра с горы". Сунь Цэ послушался совета Чжоу Юя. Ему были известны личные качества Лю Сюня. Лю Сюнь был алчен, честолюбив и, пожалуй, глуповат. Исходя из этого, Сунь Цэ отправил к Лю Сюню доверенного посланца с письмом и подарками. На пути в Луцзян, где пребывал Лю Сюнь, посланец обнаружил множество военных лагерей. Все выглядело так, будто предстоит большой военный поход. Чтобы попасть на аудиенцию к Лю Сюню, посланцу пришлось пройти через шеренгу вооруженных до зубов воинов. Будучи допущен к Лю Сюню, он передал ему письмо Сунь Цэ. Письмо гласило:

"Мы с почтением взираем на Вас и желаем добрых отношений с Вами. Но, будучи в постоянных военных заботах, я не имел возможности посетить Вас. Ныне Шан Ляо вновь высылает войска и наседает на плохо защищенные территории к югу от Великой реки. Мы слишком слабы для дальнего похода. Потому мы подаем Вам вместе с подарками это прошение, чтобы побудить Вас к карательному походу и поражению Шан Ляо. Мы полагаем, что, если Вы сделаете это, это будет неоценимой помощью и поддержкой для слабых государств к югу от Великой реки".

Затем посланец передал подарки. Лю Сюнь был весьма тронут почтительностью Сунь Цэ. Он знал, что овладение царством Шан Ляо означало огромную мощь и благоденствие. К тому же Сунь Цэ попросил его о поддержке и послал множество ценных даров. Вне себя от радости, Лю Сюнь устроил в честь посланца роскошный пир. За столом посланец неоднократно поднимал кубок за победу Лю Сюня в предстоящем походе на Шан Ляо. Военачальники Лю Сюня также пили за победу в предстоящей победоносной войне против Шан Ляо. Только у одного штатского чиновника, по имени Лю Е, на лице сохранялась озабоченность. Когда пир окончился, Лю Сюнь спросил его о причине недовольства. Советник сказал: "Шан Ляо - небольшой город, но окружен прочными стенами. Его трудно взять. Боюсь, что Сунь Цэ применяет против нас стратагему "Сманить тигра с горы". Я предвижу неизбежное поражение".

Самодовольный и глупый, Лю Сюнь преисполнился гнева и воскликнул: "Молчи! Если бы Сунь Цэ действительно решился это предпринять, он не послал бы посланца". Военачальники хором поддержали Лю Сюня, и поход к Шан Ляо был решен. Город узнал о том, что надвигается армия, и сразу предпринял все необходимое для обороны. После долгого тяжелого пути Лю Сюнь приказал усталым войскам обложить город и одновременно напасть со всех сторон. Защитники города, будучи отдохнувшими и полными боевого духа, дали бой измотанному противнику. Бесчисленные стрелы, камни и бревна встретили взбирающихся на городские стены воинов. Атака армии Лю Сюня окончилась поражением, боевой дух воинов упал еще ниже. Сунь Цэ сразу же узнал, что Лю Сюнь со своими главными силами осадил Шан Ляо. Только одно маленькое сторожевое войско осталось охранять Луцзян. Тогда Сунь Цэ сказал своим советникам: "Мы сманили тигра с его горы. Теперь можно сначала овладеть его логовом, а потом легко покончить с ним". После этого Сунь Цэ ворвался со своей армией в Луцзян, который сдался без боя. Захватив Луцзян, Сунь Цэ выступил против главных сил Лю Сюня, падение боевого духа которых достигло глубочайшей точки при известии о падении Луцзя-на. Битва кончилась для Лю Сюня катастрофой. После полного поражения он мог лишь взывать к Небу: "Почему я не послушался совета Лю Е? Я попался на стратагему Сунь Цэ "Сманить тифа с горы" и потому впал в ничтожество!" После этого он примкнул к Цао Цао (155-220).

Сунь Цэ, в свою очередь, этим легчайшим из своих походов заложил основание позднейшего царства У, одного из трех царств первой половины III столетия н. э.

Пример применения Стратагемы № 15 позаимствован из исторической хроники "История Троецарствия", составленной Чэнь Шоу (233-297); он пересказывается, в частности, в одном из распространенных в КНР комиксов о стратагемах. В другом комиксе излагается следующее происшествие, относящееся к концу Хань-ской эпохи. О нем рассказывается в "Истории династии Поздняя Хань", принадлежащей перу Фань Е (398-445).
Котел при Чэньцане

На северо-западе Китая варварский народ цян восстал против династии Хань. Юй Сюй, правитель Уду (на территории нынешней провинции Ганьсу), выступил против восставших, но те непрерывно побеждали его. Юй Сюй вынужден был отойти со своими тремя тысячами воинов в изрезанную расщелинами долину близ Чэньцана (в современной провинции Шаньси). Там он приказал устроить укрепленный лагерь. Вступать в битву с цян-ским войском, насчитывавшим более 10 000 человек, он не собирался. Цян отрезали ему все пути к отступлению, и Юй Сюй оказался в ловушке. По-видимому, его могла спасти только стратагема.

Юй Сюй приказал своим воинам кричать, обращаясь к осаждающим: "О воины цян! Мы отправили посланца к императору за помощью. Как только подойдут императорские войска, мы будем с вами сражаться!" Войско цян поверило и решило не дожидаться подхода императорских войск, а заняться грабительскими набегами на соседние области.

Когда Юй Сюй увидел отход цянских войск из долины, он сразу же бросился в погоню. При этом на каждом привале он распоряжался удваивать количество кострищ. Военачальники цян-ского войска постоянно узнавали через разведку об увеличении числа кострищ в ханьских войсках. Ввиду явного усиления хань-ских войск дополнительными отрядами цянские военачальники наконец решили отступать в их исконную область. Об этом Юй Сюй узнал от своей разведки. Он напал на отступающие цянские войска и нанес им тяжелое поражение.

То, что Юй Сюй ввел в заблуждение цянские войска, распространив среди них сведения о подходе императорских войск, явилось средством выманить "тигра" (цянское войско) с "горы" (то есть с опасного для ханьцев, но, по-видимому, удобного для цянских войск поля сражения).
Аграрная реформа в Суйфэньдадяньцзы

В романе Цю Бо "Лесное озеро в снежной стране" из эпохи гражданской войны в Китае (1945- 1949) 29-я глава так и называется - "Сманить тигра с горы".

Шао Цзяньбо, командир разведывательного отряда коммунистической Народно-освободительной армии, ломал себе голову, как победить гоминьдановского командира Ма Сишаня и его триста солдат. Ма Сишань обосновался в пещере на вершине горной цепи Гокуй. Туда вела только узенькая тропинка через вековой лес. На расстоянии ста двадцати китайских миль оттуда находилась ближайшая деревня Суйфэньдадяньцзы.

Из товарищей Шао Цзяньбо одни предлагали окружить врага и уничтожить, другие же - искусными маневрами принудить его к бегству и затем напасть. Шао Цзяньбо остановился на Стратагеме № 15. Он решил повести свой разведывательный отряд в обход и провести аграрную реформу в ближайшей к горе деревне Суйфэньдадяньцзы. План исходил из того, что эти революционные действия побудят связанных с деревенскими властями го-миньдановцев покинуть убежище на горе и напасть на коммунистов в долине.

По плану Шао Цзяньбо у трех самых богатых деревенских землевладельцев в деревне отобрали овощи, орудия труда и лошадей и разделили между бедными. Один из этих троих, Чжао Да-фа, бежал на вершину Гокуй. Это бегство соответствовало намерениям Шао Цзяньбо. На основании сообщения Чжао Дафа о положении в деревне Ма Сишань пришел к выводу, что его триста всадников с легкостью обезвредят пятьдесят лыжников вражеского отряда. Так что он отдал приказ в ту же ночь оставить гору и рано утром напасть на коммунистов в деревне. Шао Цзяньбо в ту же ночь обходным путем вместе со своим отрядом достиг вершины Гокуй. Таким образом, рано утром он мог обозревать с вершины внизу, в деревне, вражеский отряд, который, видимо, искал его. Воины Шао Цзяньбо радостно кричали: "Товарищи! Тигра сманили с его горы!"
Разговор на городской стене

Друг другу противостоят военачальник шанского императора Чжан Куй и военачальник чжоуского царства У Цзян Цзыя. Чжан Куй засел в хорошо укрепленном городе. Цзян Цзыя как раз обдумывал положение, когда к нему явился юноша-даос, передавший ему послание от наставника Цзю Лю-суня с горы Цзялун. В этом письме Цзю Люсунь рассказывал, как овладеть городом. Среди прочих была фраза: "Господин Цзыя должен применить стратагему "Сманить тигра с горы".

После этого Цзян Цзыя вместе с царем У отправился к городской стене и там, жестикулируя, стал советоваться с царем. Это немедленно передали Чжан Кую в городе; он поспешил на городскую стену и действительно увидел обоих своих врагов совсем рядом. Тогда Чжан Куй сказал себе: "Цзян Цзыя совершенно презирает меня. Это все потому, что я все время сижу в обороне города и совершенно не делаю вылазок. Вот он уже пришел к городской стене и ведет себя так, как будто я - пустое место". После этого Чжан Куй сказал своей супруге: "Возьми на себя оборону города. Я оставляю его, чтобы убить их обоих и избежать великого позора ". Супруга отправилась на городскую стену, чтобы оттуда наблюдать за битвой. Чжан Куй с мечом в руке сет верхом на лошадь, приказал открыть городские ворота и выскочил на равнину с криком: "Эй, вы, двое, прощайтесь с жизнью!" Цзян Цзыя и царь У сразу поскакали прочь. Чжан Куй бросился их преследовать. Как раз к этому моменту и готовилось войско Цзян Цзыя. Оно вошло в город через открытые ворота и захватило его. "Благодаря стратагеме можно овладеть зайцем, живущим на луне. С помощью стратагемы можно схватить золотую птицу, живущую на солнце". Эти строки комментируют в романе удачное использование Стратагемы № 15.
Гнев Фань Цзэна

Это пример на третий вариант Стратагемы № 15: "Ослабить тигра, изолировав от его важнейшего помощника".

В 204 г. до н. э. Лю Бан, основатель Ханьской династии, был вытеснен в Синъян (в нынешней провинции Хэнань) своим могущественным противником Сян Юем (232-202 до н. э.). Советник Лю Бана Чэнь Пин (ум. 178 до н. э.) предложил внести вражду в войско Сян Юя с помощью стратагемы "Сеяние раздора". Это показалось Чэнь Пину достаточно легким прежде всего потому, что он знал Сян Юя как человека недоверчивого.

Чэнь Пин начал распространять в лагере противника слух о том, будто советники и помощники Сян Юя недовольны тем, что при большой нагрузке они получают недостаточную плату, и потому якобы собираются объединиться с Лю Баном и погубить Сян Юя. Сян Юй прослышал об этом и рассердился. Желая выяснить обоснованность слухов, он направил посла в лагерь Лю Ба-на. Лю Бан приготовил пышный пир. Когда посланец Сян Юя пришел, Лю Бан удивленно сказал: "Я думал, вы посланец Фань Цзэна, а вы, оказывается, посол царя Сяна". После этого он приказал своим людям уйти и предложил послу очень скудную еду. Тот все доложил своему господину. Сян Юй исполнился недоверия к своему важнейшему советнику Фань Цзэну. "Неужели Фань Цзэн действительно вступил в тайные сношения с Лю Баном?" Немного позже Фань Цзэн посоветовал своему господину Сян Юю наступать на Синъян, но Сян Юй не последовал этому совету. Когда Фань Цзэн узнал, что Сян Юй больше не доверяет ему, он вышел из себя и сказал Сян Юю: "Ну и оставайся один. Я отправляюсь домой ". И он в ярости покинул Сян Юя, а вскоре после того умер.

В этом случае тигром является Сян Юй, а гора, от которой ему было опасно отдаляться, - советник Фань Цзэн.

Харро фон Зенгер, "Стратагемы"
Скифы

Татаро-монголы, скифы, другие степные кочевые племена успешно применяли тактику, основанную на данной стратагеме. Значительную часть их войска составляли легковооруженные воины, которые не могли быть эффективно использованы в рукопашных схватках с тяжеловооруженным противником. Поэтому их тактика заключалась в следующем. Превосходящие силы противника заманивались в глубь территории. Для битвы выбирались большие ровные пространства, на которых возможны маневры конными воинами. На войско противника накатывались волны всадников, вооруженные луками. В ряды противника летели стрелы, в первую очередь поражались лошади. В непосредственный бой лучники не вступали, а догнать их было очень трудно.

Широко применялось ложное бегство и нападение из засад. Если силы противника были в значительной мере рассеяны и уничтожены, в бой вступали тяжеловооруженные воины. Если противник оставался силен, бой продолжался на следующий день.

Противостоять такой тактике было чрезвычайно сложно. Персидский царь Дарий, попытавшийся воевать против скифов, с большим трудом избежал поражения и с большим трудом смог возвратить свое войско из скифских степей.
Партизаны

Данная стратагема широко используется в настоящее время при проведении партизанских действий. Хорошо подготовленные и вооруженные для проведения фронтовых операций воинские соединения зачастую оказываются совершенно неэффективными при проведении борьбы с партизанскими формированиями. Чеченские боевики достаточно эффективно используют такой вид боевых действий, как выдвижение одиночных снайперов к местам дислокации федеральных войск. Снайперы, произведя несколько прицельных выстрелов, покидают позиции, оставаясь недосягаемыми для артиллерии, танков или другого мощного, но неэффективного в данном случае оружия. Навязывание партизанами выгодной им тактики войны сводит на нет видимые преимущества армейских частей и тяжелых вооружений.
Судебный поединок

В средневековой Европе иногда практиковался "Божий суд". Когда истину по делу установить было невозможно, стороны могли решить исход дела путем проведения судебного поединка. Проигравший считался виновным.

С одной стороны, у правой, но менее социально защищенной стороны, появлялся шанс доказать свои права, независимо от более высокого положения обидчика. С другой стороны, более высокопоставленный обидчик мог выставить вместо себя профессионального бойца, не участвуя в схватке лично. Таким образом, попытка сманить тигра с горы (получить возможность на равных условиях отстаивать свои права) могла окончиться успехом, но могла привести и к новым проблемам - новому тигру на горе в виде поединка с профессиональным бойцом. Подобные правила существовали в некоторых странах и при проведении дуэлей.
В спорте

В спорте хорошо известен эффект "своего" стадиона. Имея поддержку собственных болельщиков, проводя матч у себя дома, команда имеет гораздо большие шансы на победу, чем в случае игры на чужом поле. Именно эффект "своего" стадиона помог французской сборной по футболу стать чемпионом на проходившем во Франции в 1998 году чемпионате мира.
Использование в полемике

Противника уводят в ту область знаний, где он заведомо некомпетентен и компрометируют его, делая его некомпетентность явной.
Лишение званий

В качестве наказания широко используется лишение званий, наград, прав ношения формы. Человек, подвергнутый подобному наказанию, утрачивает социальный статус, вместе с ним социальные контакты, перспективы, уверенность в себе. Человек, лишенный статуса, это даже меньше, чем тигр без горы.
Отлучение от церкви

Одним из наиболее серьезных наказаний считалось отлучение от церкви. В начале века это наказание было применено в России в отношении писателя Льва Толстого. Правда, неизвестно, чей авторитет пострадал от этого больше - Льва Толстого или Русской православной церкви.

А.И. Воеводин, "Стратагемы - стратегии войны, манипуляции, обмана"